Страх услышать тяжелые шаги за спиной был столь велик, что в голове умещалась единственная мысль – спрятаться, укрыться в надёжном месте, где её не найдут, где можно переждать опасность.

Анфилада закончилась тупиком. Последняя комната оказалась огромным залом, в стенах которого виднелись ряды дверей. Одинаково белых, сверкающих инеем.

Лия схватилась за ручку первой попавшейся. Толкнула.

Дверь, к ее радости, распахнулась. Внутри было светло.

Не думая о последствиях, Лия метнулась вглубь комнаты.

Дверь бесшумно захлопнулась.

Закрыв глаза, Лия привалилась к ней спиной.

Ноги дрожали, сердце выпрыгивало из груди. Понадобилось время, чтобы хоть немного отдышаться.

Только перестав хватать ртом воздух, Лия открыла глаза и огляделась.

Комната, в которой она оказалась, напоминала небольшую библиотеку или рабочий кабинет.

Книжные шкафы вдоль стен. На полках – толстые фолианты. Над каминной полкой, выточенной из белого мрамора – потемневшая от времени карта. В центре комнаты – массивный письменный стол с удобным даже на вид креслом.

На столешнице лежала стопка книг, пара заточенных перьев, чернильница и подставка с песком.

Из-за двери донеслись приглушенные звуки.

Сердце Лии заколотилось с удвоенной скоростью.

Неужели он нашёл её? Неужели идёт сюда?

Она заметалась, ища, где бы спрятаться. Взгляд наткнулся на стол.

Задняя стенка стола доходила до самого пола. А размер был достаточным, чтобы там спряталась одна хрупкая женщина в верхней одежде.

Слегка сдвинув кресло, Лия нырнула под стол. Зацепилась боком об угол столешницы и охнула от боли. Слишком торопилась и была неаккуратна. Но эта мелочь сейчас не имела значения. Главное – чтобы ничего не торчало наружу.

Она подтянула ноги под себя, подоткнула подол платья, скрючилась в три погибели и замерла, почти не дыша.

Так, а это что?

На полу, одним углом заглядывая под стол, лежал томик в затертом кожаном переплёте.

Наверное, он упал со стола, когда Лия ударилась. Если кто-то откроет дверь, то обязательно его увидит!

Не мешкая, Лия подцепила книгу за уголок и подтащила поближе к себе.

Пусть пока здесь полежит, а потом она вернет томик обратно на стол.

Когда наступит это потом, Лия не знала. У мужа приступы ярости были частыми, но недолгими. Обычно он вымещал основную злость на жене, а потом уходил. Иногда на всю ночь. Возвращался под утро спокойным, пахнущим выпивкой и дешевыми женскими духами. И вел себя как ни в чём не бывало.

Но кто знает, как ведут себя разозленные драконы?

Шум за дверями стал громче. Теперь Лия различала шаги. Кто-то шел в эту сторону, и мужская тяжелая поступь становилась все ближе.

Лия застыла, рефлекторно вцепившись в книгу. В памяти сами собой всплывали слова молитвы, а ещё просьба ко всем богам: “Пожалуйста, пусть он уйдёт. Пусть пройдёт мимо”.

Она шептала это снова и снова, не замечая, как по щекам текут слёзы.

Вот шаги приблизились к самой двери. Ненадолго затихли.

В этот момент Лия перестала дышать.

Скрипнула дверь.

Лия покрылась холодным потом. До боли зажмурилась, продолжая шептать: “Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…”

Кто-то стоял на пороге, словно раздумывая, входить или нет. И от этой неопределенности становилось только страшнее.

Раздался тяжелый вздох.

Лия прикусила щеку, чтобы не закричать.

Но неведомый посетитель всего лишь шагнул назад, прочь из комнаты. Дверь с легким шорохом вернулась на место.

Еще несколько бесконечно долгих мгновений – и шаги возобновились. Только теперь они удалялись от кабинета.

Судорожно выдохнув, Лия откинулась на боковую стенку. Ее колотила мелкая дрожь. А руки по-прежнему сжимали найденный томик.

Отдышавшись, она с любопытством покрутила его.

Обложка была мягкой, а белая кожа – гладкой, вытертой, кое-где истончившейся до синевы. Названия и имени автора Лия не нашла, хотя и осмотрела обе стороны. Может, оно внутри? Всё равно какое-то время ей придётся посидеть здесь, книга скрасит ожидание.

Если, конечно, она сможет ее прочитать.

Из всех письменных языков Лия знала только один – тот, которому научили родители. В Римарсе он оказался не нужен, там считалось, что женщине неприлично уметь читать и писать. Ее дело – рожать, следить за хозяйством и ублажать мужа. А все эти науки отвлекают от главного.

С некоторым волнением Лия открыла книгу. Страницы внутри были старыми, потемневшими от времени, а кое-где даже сморщившимися, будто на них попала влага. И их сверху донизу покрывал мелкий убористый почерк.

От страницы к странице почерк менялся. То становился отрывистым, нервным, словно автор злился. И тогда строчки прыгали, наползая друг на друга. То тянулся искусной вязью, неспешной, похожей на филигранный узор из точек и завитушек.

И всё равно текст был разборчивым.

Только этот язык Лия не знала.

Она уже собиралась отложить книгу, как строчки перед глазами поплыли. Будто что-то попало в глаз.

Лия протерла глаза. Но рябь только усилилась. Буквы запрыгали и поплыли.

Не веря своим глазам, Лия смотрела, как меняется текст. Прежде непонятный, он вдруг начал обретать смысл.

– К-как? – выдохнула она.

Потерла пальцем страницу, но та на ощупь ничем не отличалась от обычной бумаги. Только текст на ней теперь стал понятным.

С замиранием сердца Лия прочла несколько строк. Слова шли от первого лица. Значит, это чьи-то записи.

Хозяина замка?

Наверное, стоит закрыть книгу и положить на место, пока никто не застукал за изучением чужих тайн.

Она уже собралась поступить именно так, но взгляд наткнулся на несколько слов, от которых кровь застучала в ушах.

Между строчек мелькнуло знакомое имя.

“Амия…”

“Моя милая Амия… Я старался быть нежным с тобой…”

Руки дрогнули. Книга выпала и с глухим стуком упала на пол.

Лия невидящим взглядом уставилась на страницы.

Неужели это то, о чем она думает?

Снежный лорд писал о её предшественнице. Дочке пекаря, которую выбрал сто лет назад.

Не в силах поверить в это, но так же не в силах бросить все и уйти, Лия снова схватила книгу. Перелистнула несколько страниц. Нашла то, что сочла началом истории, столь взволновавшей её. Жадным взглядом впилась в нервные строчки и принялась читать.

7

…“Время приближается. С каждым днём я всё больше ненавижу свою участь. И эту долину, и людей, её населяющих…”

Лия похолодела. Снежный лорд ненавидит людей. Не удивительно, что он так легко их убивает. Для него чужие жизни не значат совсем ничего.

Она пролистнула несколько страниц, не в силах вынести скопившейся в них ненависти и злобы.

…“Близится та самая ночь. Даже если я откажусь выходить из замка, магия клятвы всё равно вынесет меня прочь. Я раз за разом сливаюсь с метелью, становлюсь снежным вихрем. Буйствую вместе со стихией. И оказываюсь среди людей”…

…“Моё сердце давно обратилось в лёд. Я не испытываю жалости или сочувствия к этим несчастным. Мне плевать на их страхи. У меня есть только цель – выбрать новую жертву. И я это сделаю”…

Лия вновь оторвалась от дневника. А это был именно он. Снежный лорд записывал в эту тетрадь свои мысли и чувства, переполненные ненавистью к человеческому роду.

Уж лучше бы она и вовсе не находила эти записи. Тогда у неё оставалась хоть какая-то призрачная надежда на жизнь. На будущее. На то, что у Снежного лорда найдётся капелька благородства, и он помилует её. Ведь она невинная жертва. Она ни в чём не виновата.

Лия вернулась мыслями в прошлое, на время позабыв о дневнике.

Поначалу, до смерти отца, всё было прекрасно. Её безоблачный мир знал только ясную погоду и улыбки родных. Маленькую Лию окружала любовь и забота.

Но счастье оказалось недолгим.

Позже, утратив обоих родителей, Лия вспоминала эти счастливые годы, и они ее грели, словно пламя костра.